Галина Борисовна Ашкинадзе,
историк-архивист, обнаружила в архивах материалы о первых бахаи Москвы. Об
интересной находке и ее значении Галина Борисовна согласилась рассказать
читателям блога «Архивы – память общины».
BA: Расскажите, что вам удалось интересного
обнаружить в архивах?
Г.Б.: Несколько лет тому назад я искала в Центральном
архиве города Москвы материалы о молитвенных домах адвентистов, реформатов и
англиканской церкви. В этом архиве хранится фонд документальных материалов
Административного отдела Моссовета – высшего органа государственной власти
города Москвы, начиная с 1917 года. Отдел ведал регистрацией различных
религиозных организаций.
Просматривая
описи дел фонда, я случайно нашла дело о бахаи, выписала для себя ссылку на
него, а потом заказала дело. Оно называется «О регистрации Бахаистского
религиозного общества (Имеются удостоверения и разрешения на устройство
молитвенных собраний. Краткие сведения о бахаизме. Списки членов Совета
религиозного общества и членов бахаистского общества. 1925-1929 гг.)».
Самый
ранний документ в деле относится к декабрю 1925 года. Это заявление трех
уполномоченных московских бахаи: З. Намдара, Х. Лютфулаева и Г. Мирза-Заде, в
Административный отдел Моссовета с просьбой зарегистрировать их общество в
Москве. К заявлению прилагались «Краткие сведения о бахаизме» и анкеты,
заполненные на часть бахаи, проживающих в Москве.
В
деле имеются документы: о регистрации общества в 1925 году, удостоверения на
право пользования помещениями для устройства молитвенных собраний, краткие
сведения об истории возникновения Веры Бахаи и основных принципах этого учения,
анкеты членов общины в Москве 1925, 1928 и 1929 годов, а также списки членов Совета
бахаи 1929 года.
BA: Что побудило вас заинтересоваться
этими материалами?
Г.Б.: Незадолго до этой находки я побывала в Израиле в
Хайфе, где расположен Всемирный Центр Бахаи и замечательные сады бахаи. Все это
было необычайно интересно. Я прочитала об
этой религии в Интернете. Собираясь уезжать в Израиль, я вспомнила о своей
находке и решила приехать туда с подарком.
Понятно,
насколько важно для бахаи знать о найденных мною документах. Вначале я
подумала, что они могут быть уже известны. А когда зашла на страницу в
Интернете о московских архивах бахаи, обнаружила, что пока что там собраны, в
основном, опубликованные материалы. А ссылок на архивные источники я не нашла.
Правда, имеется инструкция о работе по выявлению архивных материалов. Тогда я
поняла, что, скорее всего, эти документы бахаи не известны и заказала в архиве
их ксерокопии.
BA: В чем значение найденных
документов для общины бахаи?
Г.Б.: Выявленные архивные документы содержат
малоизвестные исторические сведения о пребывании бахаи в Москве в 1920-е годы.
Они воскрешают многие имена последователей бахаи, сохранивших свою религию,
несмотря на сложную жизнь в условиях преследований, гонений и репрессий.
Это
очень драматичная история. Судя по документам, можно предположить, что в 1925
году в Москве было около сорока бахаи. В 1925 году очевидно впервые была
оформлена их официальная регистрация в качестве Бахаистской религиозной общины.
Инициатором
ее создания и руководителем был успешный комиссионер Забиулла Намдар, в
квартире которого проходили первые молитвенные собрания. Что удивительно,
торговая контора З. Намдара находилась в двух шагах от Кремля, в Рыбном
переулке. И, судя по всему, была вполне процветающей. Четверо бахаи работали у
него в конторе. Секретарем общины стал Казем Казем Заде.
Я
поняла большое значение этих документов. Они должны восстановить малоизвестные
страницы истории бахаи. В литературе, в сборниках об истории нетрадиционных для
России конфессий начала XX века, есть статьи
о католиках, адвентистах, англиканской церкви, реформатах и др., но статьи о бахаи
там нет. Я думаю, что подлинная история должна быть восстановлена в полном
объеме. И бахаи должны занять в ней свое место. Ведь известно, например, что
Лев Толстой отдавал должное уважение этой религии.
BA: Что в найденном больше всего
заинтересовало лично вас?
Г.Б.: Эта религия настолько возвышенна и обращена к
человеческим ценностям, что мне по душе ее идеология. И, хотя сама я не бахаи,
но вполне готова согласиться с принципами этого Учения.
Оживает
целая страница малоизвестной истории и в ней – преданные своим возвышенным
убеждениям люди. Передо мной копии подлинных документов, которые они сами
составляли, с их подписями. И это не может
оставить равнодушной.
BA: А что было самым трудным в
работе?
Г.Б.: Было сложно работать. Страницы дела не были подшиты
в хронологической последовательности. Более ранние из них попадались в конце. Пришлось
разбираться в этом.
Кроме
того, в 1920-е годы, когда во власть пришли «кухаркины дети», встречаются
совсем безграмотно составленные официальные справки, с множеством
грамматических ошибок. На некоторых документах отсутствуют даты. Пришлось
восстанавливать хронологический порядок и датировать документы по изменившемуся
возрасту людей, указанному в анкетах разных лет.
BA: Вы упоминали, что выполняли
запросы для адвентистов и других религиозных объединений. Как вы считаете,
почему бахаи не проводили такого исследования?
Г.Б.: Я думаю, что просто среди бахаи не нашлось
архивиста или историка, человека увлеченного. Еще до того, как я нашла это
дело, но еще не заказала его, я решила связаться с бахаи. Особенно после того, как
прочитала у них на сайте инструкцию для бахаи по работе в архивах. Кто-то
вполне профессионально это составил и подал. Подробно, совершенно замечательно, профессионально
она написана. У меня появилась мысль, что среди бахаи есть кто-то, кто сможет этим
заняться.
BA: Какое может быть продолжение
подобных исследований?
Г.Б.: Пока живы потомки – а все они уже люди преклонного
возраста – надо обязательно наладить с ними связь и попросить их написать свои воспоминания
и биографию предков. Это то, чем
занимается Михаил Беккер.
Домашние
архивы! И это все лежит. Люди не догадываются или им не до того, чтобы заняться
этим серьезно. А главное, должен быть кто-то, кто это будет собирать.
BA: Это точно.
Г.Б.: Кроме воспоминаний и написания биографий, которые
могли бы прислать потомки, надо искать в Государственных архивах в Москве, где
хранятся фонды союзных и республиканских учреждений. Я искала только в городских
архивах Москвы. В то время были республиканские комитеты и комиссии по делам
религий. Надо смотреть эти фонды в Государственном архиве Российской Федерации
(ГАРФ). Имеются путеводители по архиву.
Был
период, когда Москва и область имели одно административное управление. Надо
посмотреть в Московском областном архиве. Там есть фонды по закрытию церквей и
роспуску этих общин. Можно наметить пути исследования. И если будут какие-то
энтузиасты, у которых есть время, то, пожалуйста, я могу подсказать, где
искать.
Не
знаю, как сейчас рассматриваются ходатайства религиозных организаций об
установке в Москве мемориальных досок, но, мне кажется, это обязательно надо попытаться
сделать. И установить такие доски, например, на домах, где проживали Забиулла
Намдар и Али Акбар Фурутан. Кстати, у вас на сайте задается вопрос о том, где
проживал г-н Фурутан. В анкете 1929 года указан его адрес: ул. Малая
Пироговская, 10.
BA: Что вы планируете сделать со
своей статьей и найденными материалами?
Г.Б.: Я написала о своей находке в Национальное Духовное
Собрание бахаи России. Жду ответ. Планирую дополнить свой материал сведениями
биографическими. Написать о дальнейшей судьбе бахаи. Тогда это будет более
полно. Рассматриваю возможность опубликовать в Интернете, на сайте электронного
научного семинара в Израиле.
Я
уже к этой теме, к этим материалам, привязалась и не могу это просто так
оставить.
Нельзя
ограничиться этой случайной находкой. Можно искать дальше. Я могла бы
подсказать, если найдется человек, который этим займется. Или, если есть возможность
заказать эту работу, я могу связаться с архивистами, моими коллегами, которые
работают в архивах. И они продолжат архивные поиски.
BA: Расскажите, пожалуйста, немного
о себе.
Г.Б.: Я закончила Московский государственный историко-архивный
институт. После окончания института работала в фототеке Музея архитектуры им. А.В.Щусева,
затем в реставрационных мастерских «Союзреставрация». Это была архивная работа
для свода памятников архитектуры Московской, Тверской и Ивановской областей. Последнее
место работы – возглавляла группу архивистов в Центре историко-градостроительных
исследований. В настоящее время – пенсионерка.
BA: Спасибо вам за рассказ и за
проделанную работу! Хотите обратиться с каким-либо призывом к читателям нашего
блога?
Г.Б.: Если вы располагаете какими-либо сведениями о
первых бахаи послереволюционной Москвы или знаете адреса их потомков, напишите мне,
пожалуйста.
(Ограничения письменного текста не позволяют
передать интонации, которые слышались, когда загорался энтузиазмом голос
человека, при рассказе об архивах и чудесных открытиях, которые можно в них
совершить... Присылать письма для Галины Борисовны вы можете на наш адрес bahai@email.ru. Мы их ей передадим.)