Потому что именно страх перед трудными вопросами и неумение отстаивать свою точку зрения — корень зла институтов…
Ниже приводим небольшую выдержку из статьи «Почему украинские церкви застряли в совке». Можно многое понять об общине бахаи, прочитав эти строчки. Полный текст статьи опубликован в «Деловой столице».
***
Сейчас модно говорить о "переменах" и "реформах" - так вот, в церковных кругах это тоже сейчас модно. На уровне риторики все что-то "строят" - единую церковь, свой патриархат, каноническую автокефалию, в общем, имитируют бурную деятельность. Дабы не выпасть из тренда.
Но в то же время каждая из крупнейших украинских церквей сильно зависит от советского прошлого, хотя и каждая по-своему. Эта зависимость проявляется в поведении не только священнослужителей и клириков, но и в не меньшей степени мирян. Поэтому все наши церкви можно назвать постсоветскими, все они страдают совковыми болезнями. Но симптомы разные, причем не столько церковные, сколько социальные.
...
Еще одна общая болезнь, разъедающая и церковь, и государство, - голод кадров вообще и элит в особенности. С церковными элитами дела обстоят даже хуже, чем со светскими, потому что в замкнутых системах кризис всегда более ощутим, чем в открытых. Если ротация светских элит возможна хотя бы теоретически, то с церковными все безнадежно. "Князья церкви" впускают в свой круг тех, кто этому кругу соответствует. И вся власть в церкви - даже там, где сохранилась практика поместных соборов, принадлежит архиерейским собраниям. Это характерно и для православных, и для католиков.
В отношениях со светскими властями архиереи исповедуют эту же "монархическую" модель: священнослужители имеют прямые политические и, что важнее, финансовые связи со светскими элитами и предпочитают влиять на их решения непосредственно.
Все это слишком не совпадает с демократическими тенденциями в обществе, частью которого церковь является. В нашем случае олигархическая форма правления целиком соответствует архиерейской власти в церкви.
Дефицит кадров - прямое следствие проблем с образованием. Так же, как наши властные элиты, большинство священнослужителей не могут похвастаться интеллектуальными достижениями. А те, которые могут, как правило, ничего не решают. Потому что в церкви как иерархической организации до сих пор сохраняется недоверие к "слишком умным". Традиция начальственной нелюбви к умным сотрудникам вполне советская. И пока светские фирмы перерастают этот пережиток, в церкви он чувствует себя так же комфортно, как и в государственной бюрократии.
Результатом низкого образовательного уровня становится затрудненная коммуникация - как внутри церкви, между ее "социальными стратами", так и с внешним миром. То есть проблема непонимания комплексная, но в конце концов все упирается в интеллектуальную скудость. Потому что именно страх перед трудными вопросами и неумение отстаивать свою точку зрения - корень зла институтов, молящихся на дисциплину и ритуал. Вообще затрудненная коммуникация в нашем обществе - одно из наиболее болезненных наследий советской школы, которая профессионально сеяла в своих воспитанниках глубокое недоверие друг к другу.
Церковь в этом контексте находит для себя спасение в эзотеризме и учительстве. То есть она исходит из того, что имеет авторитет априори. И право говорить свысока - соответственно. Но в обществе, где горизонтальные связи играют все большую роль, все "вертикальное" вызывает инстинктивное недоверие. Здесь не существует авторитета априори, авторитета институтов и званий. Вместо него есть авторитет мнений. А этот авторитет нуждается в постоянном подтверждении. То есть, проще говоря, за внимание реципиента нужно бороться каждый день. Причем именно бороться. "Давить авторитетом" в нашу информационную эпоху бесполезно и даже вредно. Но для того чтобы в условиях информационного перенасыщения бороться за души, нужно очень многое знать и уметь. То есть все снова упирается в вопрос подготовки кадров.
Социология уверяет, что кредит доверия к церкви все еще довольно высок. Хотя у общества нет четких критериев этого "доверия". Ни один соцопрос не уточняет, что значит "церковь" в его опросом листе - иерархия? община верующих? сам Христос? И в чем именно состоит "доверие"? Поэтому наше "доверие к церкви", скорее всего, просто отражает градус религиозности в обществе. Беда в том, что церкви пока довольно смутно представляют себе, как именно конвертировать это интуитивное "доверие" в веру Христову.
В отношениях со светскими властями архиереи исповедуют эту же "монархическую" модель: священнослужители имеют прямые политические и, что важнее, финансовые связи со светскими элитами и предпочитают влиять на их решения непосредственно.
Все это слишком не совпадает с демократическими тенденциями в обществе, частью которого церковь является. В нашем случае олигархическая форма правления целиком соответствует архиерейской власти в церкви.
Дефицит кадров - прямое следствие проблем с образованием. Так же, как наши властные элиты, большинство священнослужителей не могут похвастаться интеллектуальными достижениями. А те, которые могут, как правило, ничего не решают. Потому что в церкви как иерархической организации до сих пор сохраняется недоверие к "слишком умным". Традиция начальственной нелюбви к умным сотрудникам вполне советская. И пока светские фирмы перерастают этот пережиток, в церкви он чувствует себя так же комфортно, как и в государственной бюрократии.
Результатом низкого образовательного уровня становится затрудненная коммуникация - как внутри церкви, между ее "социальными стратами", так и с внешним миром. То есть проблема непонимания комплексная, но в конце концов все упирается в интеллектуальную скудость. Потому что именно страх перед трудными вопросами и неумение отстаивать свою точку зрения - корень зла институтов, молящихся на дисциплину и ритуал. Вообще затрудненная коммуникация в нашем обществе - одно из наиболее болезненных наследий советской школы, которая профессионально сеяла в своих воспитанниках глубокое недоверие друг к другу.
Церковь в этом контексте находит для себя спасение в эзотеризме и учительстве. То есть она исходит из того, что имеет авторитет априори. И право говорить свысока - соответственно. Но в обществе, где горизонтальные связи играют все большую роль, все "вертикальное" вызывает инстинктивное недоверие. Здесь не существует авторитета априори, авторитета институтов и званий. Вместо него есть авторитет мнений. А этот авторитет нуждается в постоянном подтверждении. То есть, проще говоря, за внимание реципиента нужно бороться каждый день. Причем именно бороться. "Давить авторитетом" в нашу информационную эпоху бесполезно и даже вредно. Но для того чтобы в условиях информационного перенасыщения бороться за души, нужно очень многое знать и уметь. То есть все снова упирается в вопрос подготовки кадров.
Социология уверяет, что кредит доверия к церкви все еще довольно высок. Хотя у общества нет четких критериев этого "доверия". Ни один соцопрос не уточняет, что значит "церковь" в его опросом листе - иерархия? община верующих? сам Христос? И в чем именно состоит "доверие"? Поэтому наше "доверие к церкви", скорее всего, просто отражает градус религиозности в обществе. Беда в том, что церкви пока довольно смутно представляют себе, как именно конвертировать это интуитивное "доверие" в веру Христову.
Комментариев нет:
Отправить комментарий